– Ну если даже так, то пойдем скорее. Отведу тебя в мир блаженства. Кстати, как зовут – величают? – пытаюсь отвести взгляд от ее высокой груди. А она видя это, все поправляет свой белый кокетливый фартучек. Поправляет так, что эти волнующие женские прелести еще резче выделяются под обтягивающим платьем.
– Дмитрий Викторович Боровиков. – сказал и застеснялся своей такой официальности.
– Для меня ты просто Димочка. А я Ольга. Муж Оленькой называет. – ее горячая рука захватывает мою ладонь. И я безропотно иду за ней в зал, который пуст больше чем на треть. Столик у окна и довольно далеко от эстрады. Музыка не будет бить по ушам, а танцующие натыкаться. За ним мужчина и женщина средних лет, которые явно не довольны соседством с солдатом. Официантка на их недовольство внимания не обращает.
– Что будешь пить – есть?
– Я с коньяка начал, им и закончу. Принеси бутылку армянского. И пожалуйста закрытую. Сам открою.
– Ты такой недоверчивый. Обмана боишься?
– В Афгане мы пили то, что сами выбирали. В заводской упаковке. И никогда не пили в одном месте два раза подряд.
– А ты из Афгана? Говорят там настоящая война идет.
– Правильно говорят. Но давай сегодня не будем об этом.
– Думаешь у нас будет еще время на разговоры?» – опять улыбается ласково и многообещающе. Так ласково, что хочется прямо сейчас ее обнять и зацеловать. Она поняла меня, посмотрела зазывно и снова провела руками по груди и бедрам, как бы одергивая платье.
– Просто уверен.
– Слышал бы мой муж, убил бы нас обоих. – к коньяку заказал еще шашлык. Фрукты и сок на столе, за которые автоматом высчитают. Пока хватит. У меня с собой сотня. Пятерку отдал швейцару с гардеробщиком. Десятка бармену. Потом еще пять за повтор. Остаток вполне приличный. Правильно сделал, что целую бутылку заказал. А то вместо армянского какой ни будь гадости подсунут. Что не выпью, с собой заберу. Думаю в тридцатку вполне уложусь. Хотя что-то крутовато начал гулять.
Рассчитался сразу. Оленька счет не выписывала, назвала сумму в тридцать семь рубликов. Однако. Сто грамм коньяка по меню два семьдесят. Даже если округлить. Пятнадцать получается за бутылку. На пять рублей шашлык. Ну еще на пять там соки, фрукты и салат из помидор. Отдаю сорок, сдачи не надо. Официантка улыбается ласково и нежно. А что ей не улыбаться то. Нагрела почти на червонец, если не больше. Но это все думаю окупится. Просто уверен, что не последний раз с ней видимся. Фигурка у нее просто улетная. Надо и сегодня попытку сделать.
Официантка ушла, а я оглядываю зал. Опаньки, а компания то из бара тоже тут. И всего то через два столика от меня. Сразу не заметил, видно в это время меню изучал и пялился на Оленькины формы. И девушка черноглазая сидит лицом ко мне. Вот это да. Может быть судьба? Попробую по ходу вечера пригласить на танец. Хотя выплясывать в форме как то неудобно. А то что ее спутники занервничали, есть не совсем хорошо. С такой братвой нельзя расслабляться. Главный у них этот самый крепыш белобрысый, который со мной в баре речи вел. И он кажется кавалер этой черноглазой. Потому как очкарик с широким разворотом плеч больше с блондинкой общается. Все что-то ей на ушко шепчет. А третий у них сам по себе. Знает что только пьет и ест, ни на кого не обращая внимания. Нет, на меня пару раз зыркнул. И так посмотрел, как будто я ему должен. Его лицо, как говорят сатирики нынче, абсолютно не обезображено интеллектом. Явный гопник из подворотни. Смотрите, не смотрите, а я сам по себе. Гуляю и пью на свои. И девочку вашу попробую закадрить. Понимаю, что это не очень правильно с моей стороны. Но ничего поделать не могу. Запал я на нее очень сильно. Так сильно, что и официантка с пятым размером груди меня уже не сильно волнует. Как я понимаю, судьба дает мне шанс, и я его использую однозначно. И даже очень хорошо, что у ребят вид бандитский, это мне заранее предупреждение. И с этого момента я в полной боевой готовности. Хотя про готовность только слова и понты. Ведь уже выпито прилично, и надо хотя бы больше не прилаживаться к рюмке. Голова вроде бы как разумно «варит». А пока я при полной, как мне кажется разумности, начну действовать по своим правилам. И при первой возможности приглашу девушку на танец. И не надо стоять у меня на дороге. Ведь на сегодня я еще солдат, и солдат не плохой. И самое неприятное для вас ребятки, что я до сих пор мыслю по-боевому. И к этим, как мне кажется разумным и трезвым мыслям, прибивается еще одна. Которая на данный момент самая что ни есть трезвая. Что-то я резко начал. Всего третий день как прибыл, а делаю все не по плану. Вот и сегодня ушел из дома еще днем, а сейчас уже вечер. И чувствовал по голосу мамы в телефоне, как она за меня переживает. Боится, что сынок запьет – загуляет. Ведь что и говорить то, с войны вернулся. Я все понимаю, и совсем не прочь быть хорошим сыном. Но на этот момент вот эта черноглазая девчонка главнее для меня всего на свете. Может это коньяк заставляет меня фантазировать? Пусть будет даже коньяк, ничего страшного, разберусь со временем что к чему. А пока смотрю на нее и на душе радость предстоящего праздника, долгожданного и волнующего. Мне хочется петь и смеяться. И это я, закаленный в горах Афгана воин. Выходит, что в мирной жизни я еще пацан пацаном. Пацан то пацан, а отлично понимаю, что мне нужна вот именно такая девчонка, а не женщина. Я еще не любил, и очень хочу испытать это незнакомое чувство. У меня было три женщины. Галину, соседку командира, с которой был совсем недавно, помню и помнить буду долго. Но это не любовь. С любовью я еще не сталкивался. А может многие с ней не встречаются, и я один из этих многих? Опять же, заехал к командиру на пару деньков, а пробыл больше десяти. До сих пор маюсь воспоминаниями. Не выгони она меня, так наверное и не смог бы оторвать от взрослой женщины, красивой и страстной. Ее горячее тело, наши напролет бессонные ночи, мне снятся постоянно. И вот в этой девчонке есть что-то от той подмосковной женщины. Что-то неуловимое их сближает, а вот что не пойму. Вот и думай где любовь, а где просто постельная страсть.
А вечер тем временем набирает обороты, закручивается бесшабашное хмельное веселье. Разогретый спиртным народ, под громкую, непрекращающуюся ни на минуту музыку, отплясывает азартно. Алкоголь вытеснил из многих природную робость и толкнул на такие поступки, что на завтра, на трезвую голову многие будут краснеть, вспоминая как они отплясывали и чудили. И со мной коньяк может сделать подобное. Ведь я уже влил в себя приличную дозу. Но совсем не хочу, чтобы мной командовала водка, хочу осмысленных действий. И в этом ресторане я не отдыхаю, а на пути к своей пока еще очень далекой цели. А потому просто обязан быть в полной боевой готовности. Значит больше не пью, мне сегодня уже хорошо и без алкогольного допинга. Да еще знаю из своего небольшого опыта хмельных возлияний, что на завтра после пьянки мне станет по настоящему плохо. Проблемы, плохие мысли и всякий разный негатив удвоится, а то и утроится. Черная хмарь накроет душу, и обязательно вспомнятся погибшие пацаны. Так что решено, на сегодня с коньяком завязываю. Настраиваюсь на главную цель. Обязательно приглашу девушку на танец. Как только объявят медленный танец, что-то наподобие танго, сразу сделаю попытку. И как назло все время играют зажигательное. А скакать в форме я не смогу однозначно. Не представляю, что могу оказаться лицом к лицу с ней. Увидеть ее глаза близко – близко. А проводить ее – верх моих мечтаний. Я уже съел и салат, и шашлык, и теперь в ожидании танца хрумкаю яблоко. Вернее не хрумкаю, а очень даже интеллигентно режу на дольки ножом.
И вот наконец объявили какой-то Ниночке от друзей – однокурсников аргентинское танго. Пора: пан или пропал. Волнуюсь больше чем перед дальней разведкой. И если не встану и не подойду к ней сейчас, то уже не смогу решиться на это до конца вечера. И этот день станет для меня днем упущенных возможностей.
Встаю одним из первых, чтобы никто не успел опередить. Иду между столиками и все пялятся на меня, как на диковинку. Я тут белая ворона. И моя героическая форма десантника совсем не вызывает у окружающих уважения. Тут совсем другая шкала ценностей. Я рядом с девушкой. Стою перед ней по стойке смирно. И уже уверен, она не откажет мне в этой малости. Когда шел, смотрел на нее. Она смотрела на меня. И обращаюсь только к ней. На ее спутников ноль внимания. Кстати, не очень правильно с моей стороны. Вежливость – она и в Африке вежливость.
– Разрешите пригласить вас на танец? – мне кажется, что мои слова прозвучали неестественно высокопарно. Девушка молча встала, и я мгновенно отодвинул ее кресло. Мы идем к эстраде. Почти на другой конец большого зала. И снова все смотрят на нас. А я уже не обращаю ни на кого внимания, поддерживаю спутницу бережно под локоток. И мне немного не по себе от такого всеобщего внимания. Но это длится всего секунду, и уже другие пары поднимаются с мест, и через минуту мы растворяемся среди танцующих. А еще через минуту на площадке не протолкнуться. И кружащие вокруг нас пары медленно, но неотвратимо прижимают нас друг к другу. И я с радостью чувствую, что девушка этому совсем не противится. Ее руки на моих плечах. И как бы я был счастлив, положи она голову мне на плечо. Но это из области фантастики, и нечего об этом даже думать. А вот успех надо закрепить, вдруг второго шанса больше не будет.
